Паратунский завод завершает план закладки икры по госзаданию. Рыбовод – о своей профессии…
Вместе с осенними ветрами, отличить которые от летних способен каждый из нас, на Камчатке поворачивает к своей завершающей стадии лососевая путина. Промышленники заканчивают осваивать квоты на вылов кеты и уже поджидают кижуча – приходящего на нерест последним. На перерабатывающих заводах вовсю идет заморозка, засолка икры и закатывание лососей в консервные банки. Рыба, икра и консервы развозятся по регионам, по домам, по холодильникам. Все это будет кем-то съедено в период долгой зимы, когда промышленники будут готовиться к новой красной путине.
Сегодня мы отправляемся не туда, где лосось превращается в еду. Здесь, за поселком Термальным на ручье Трезубце, рыбоводы Паратунского экспериментально-производственного лососевого рыбоводного завода заканчивают процесс закладки икры кеты в колыбели инкубаторов.
В этом году завод отлавливает самцов и самок кеты на двух станах. Ниже по течению берут самок, которые просто не доходят до крайнего стана, расположенного в верховьях Трезубца. Туда прорываются в основном самцы, которые сейчас отчаянно бьются в заграждения, пытаясь перепрыгнуть их и угодить в садки завода самостоятельно. Самцов отлавливают здесь, забирая у них молоки для оплодотворения икры.
«С самцами нет никаких проблем, – рассказывает главный рыбовод завода Елена Ставенко, – они к нам все приходят уже зрелыми. А вот с самками приходится повозиться. Если самка не зрелая, то ее икра для оплодотворения еще непригодна. Икра должна быть на так называемой пятой стадии. На этой стадии она уже отделяется внутри самки от ястыка и выходит в ее брюшную полость. Вот такую икру мы и оплодотворяем. Незрелых самок мы держим в садках, оборудованных в ручье, примерно неделю и каждый день проверяем на «готовность». Каждый день каждую «девочку» поднимаем за хвост, осматриваем и ощупываем. Как только брюшко самки становится мягким – она готова. Передержать ее тоже нельзя: она либо потеряет икру, либо в полость к ней попадет вода, и икра станет уже непригодной для наших целей».
Елена Ставенко – рыбовод с 25-летним стажем – рассказывает все это, не отрываясь от дела. На наших глазах самочки кеты, разукрашенные во все цвета брачного наряда, отдают икру в руки рыбовода. Ярко-оранжевые крупные икринки, словно бусины, потоками скатываются в специальный лоток. Затем в этом лотке икру перемешивают с молоками и промывают чистой речной водой. Теперь ей часа полтора нужно в полном покое простоять в куботейнере, после чего со всей осторожностью икру доставят непосредственно на завод. В темном цехе оплодотворенную икру переложат в инкубаторы. Темно здесь, потому что в естественной среде икринки самка и самец прикапывают галькой и она оказывается в темноте. Имитация такого процесса существует и на заводе. Уже через три месяца из икринок на рыбоводов будут смотреть рыбьи глазки. Икринки превратятся в личинки, а личинки вырастут в мальков. По пути их ждет еще переборка, выбраковка, пересадка в просторные бассейны, кормежка и постоянный контроль. К весне кета вырастет в бассейнах завода до веса один грамм.
Период отлова производителей и закладки икры в инкубаторы должен завершиться до конца августа. Сейчас на Трезубце идет непрерывный ежедневный процесс. Производителей, у которых рыбоводы забирают все, что им нужно, завод должен сдавать в промышленную переработку. Севвострыбвод заключает для этого с приемщиками договоры. Раньше рыбу сбрасывали в естественную среду (как будто она сама погибла на нерестилище). Потом экологи посчитали это неверным, и правила игры изменились.
Каждый год завод получает государственное задание по количеству закладываемой икры и готового к выпуску малька. Три предыдущих года подряд здесь закладывали по 20 миллионов икринок кеты. В этом году государством профинансирована закладка почти 11 миллионов. Остальной объем загрузки завод должен обеспечить себе самостоятельно путем заключения договоров с предприятиями, ведущими хозяйственную деятельность в регионе и осуществляющими так называемые компенсационные мероприятия. Такими предприятиями в основном являются те, кто в ходе своей деятельности опосредованно наносит ущерб природе, нерестовым рекам и озерам. Как правило, речь идет о горнорудной, газодобывающей и нефтедобывающей промышленности. Разработка месторождений и добыча полезных ископаемых невозможна без нанесения ущерба природе. В целях компенсации такого ущерба предприятия обязаны вкладывать деньги, в частности, и в рыбоводство. Этого от них требует природоохранное законодательство. На 4 миллиона мальков в этом году договор у завода уже есть. Остальной объем пока под вопросом: на Камчатке не так много предприятий, готовых платить за выпуск товарного малька.
Есть регионы, в которых таких фирм много, и имеющиеся там рыбоводные заводы даже не справляются с количеством заказов. Примером тому может служить Сахалинская область, где рыбоводством и восстановлением лососевых стад занимаются даже частные рыбоводные заводы. Но пока, к сожалению, российское законодательство таково, что компенсировать ущерб можно только в том регионе, где предприятие ведет свою деятельность. Перенаправить их в другой регион нельзя.
План закладки икры по госзаданию Паратунский завод уже завершает.
«Результат нашей работы хороший, – говорит Елена Ставенко, – наука признает, что уже сформировано достаточно хорошее стадо кеты, которое возвращается на нерестилище, будучи выпущенным именно нашим заводом. Когда завод начинал работу, стадо паратунской кеты было в глубокой депрессии. Сейчас оно неплохо восстановлено и считается, что почти 90 процентов этого стада – именно заводская рыба».
В этом году на паратунском заводе не будут закладывать на инкубацию икру кижуча. Госзадание предусматривает ее закладку на следующий год. Мальков этой рыбы завод подращивает до веса 5 г, закладывая икринок для выпуска всего 500 тысяч мальков. Кижуч обходится заводу дороже, чем кета: за один сезон пятиграммовый малек выращивается при помощи термальной воды, которая сейчас стоит недешево. Выпущенный кижуч не сразу скатывается в море: он может долго жить в реке и вообще остаться в ней. Кета в этом смысле самая «дисциплинированная» рыба. Будучи весом один грамм, мальки четко знают, что нужно быстро покинуть реку и скатиться в море для нагула. Они делают это быстро и массово. В апреле – мае осуществляется выпуск малька. Возвращение взрослой рыбы происходит тоже хорошо. Как говорят рыбоводы, «чувство дома» у кеты развито прекрасно.
«Я всегда шучу, что «наша рыба тетю Лену знает и к ней возвращается», – смеется Елена Ставенко. – Мы для восстановления паратунской кеты сделали много. Главный наш враг – это, конечно, браконьеры, которые уже в реке режут самок, не пропуская их к заводу. Река длинная, контролировать ее сложно. Вся надежда на активность рыбоохраны. Будут у нас производители – мы сделаем все для того, чтобы весной выпустить в реку хорошего малька».
Светлана СОЛОВЬЕВА
Паратунский экспериментально-производственный лососевый рыбоводный завод находится в 3 километрах от поселка Термального (Елизовский район) на ручье Трезубце, впадающем в реку Карымшину бассейна реки Паратунки, в 30 км от Авачинской губы. Строительство завода началось в 1986 году по проекту японской фирмы «Тайе Геге». Заказчиком выступало производственное объединение «Камчатрыбпром». В мае 1992 года государственной комиссией был принят в эксплуатацию пусковой комплекс завода. В 1993 году по приказу Госкомрыболовства Паратунский ЭПЛРЗ был принят в состав Камчатрыбвода.
Паратунский ЭПЛРЗ является крупнейшим из пяти рыбоводных заводов Камчатского края. В технологическом процессе завод использует тепло геотермальной воды, что позволяет гибко управлять технологией разведения и выращивать молодь лосося плановой навески к оптимальным срокам выпуска. Паратунский завод первым на Камчатке получил промышленно значимый возврат кеты.
Источник:http://kam-kray.ru/news/10737-ot-ikrinki-do-hvosta.html
